фoтo: Нaтaлья Мущинкинa
Нaпoмним, прaвитeльствo устaнaвливaeт цeну oтсeчeния нeфти. Всe нeфтeгaзoвыe дoxoды, кoтoрыe прeвышaют эту oтмeтку, oтпрaвляются нe нa рaсxoды бюджeтa, а в резервы.
Минфин предлагает установить цену отсечения на уровне 40 долларов за баррель. «Мы внесли в правительство РФ предложения бюджетного законодательства по так называемому бюджетному правилу, там четко определено, что мы за базу берем 40 долларов за баррель с индексацией на инфляцию мировых валют», — заявил министр финансов Антон Силуанов.
По его словам, «чтобы обеспечить стабильность выполнения бюджетных обязательств и обеспечить устойчивую макроэкономику, повышать цену отсечения в бюджетно правиле нецелесообразно».
В частности, если поднять цену отсечения до $45 за «бочку», то тогда снизится устойчивость казны и повысится зависимость от волатильности на мировых рынках.
Между тем, бывший министр финансов Алексей Кудрин настаивает на повышении цены отсечения до 45 долларов за баррель. «Мы говорим — давайте жить при 40 долларах, а я считаю, что можно сделать более компромиссный шаг — 45 долларов за баррель», — отмечал экс-глава Минфина.
Впрочем, как отмечает аналитик АЛОР БРОКЕР Кирилл Яковенко, по сути бюджетное правило уже применяется. «Бюджетное правило действует де-факто. Согласно ему, заложенная в бюджет цена нефти составляет $40 за баррель. Это обеспечивает оптимальную стабильность бюджету и рублю. Сейчас за баррель Brent дают более $53, но этот рост нужно воспринимать скорее как спекулятивный. Как такой разгон котировок перед следующим заседанием ОПЕК, назначенное на 25 мая. Эти высокие цены держатся на ожиданиях, что соглашение о сокращении добычи будет продлено. Однако факторов, готовых сорвать это соглашение, очень много», — отмечает эксперт.
Прежде всего, это действия США, которые наращивают разработку сланцевой нефти. «Через 2-3 года она сможет замещать выпадающие с рынка за счет соглашения ОПЕК объемы, и таким образом, выгоду получат совсем другие игроки нефтяного рынка», — прогнозирует Яковенко.
Причем, как отмечает эксперт, сам факт существования политики изъятия дополнительных нефтяных доходов и направление их в Резервный фонд говорит неустойчивости российской экономики. «Нам нужен большой резерв для того, чтобы противостоять будущим катаклизмам. Они как раз будут вызваны слабой диверсификацией и опорой на добычу нефти», — продолжает Яковенко.
Еще один парадокс бюджетного правила — то, что изъятые из недр средства превращаются в финансовые, номинированные в иностранной валюте, и замораживаются в фондах. Хотя они могли бы направляться на развитие инфраструктуры, увеличивать экономический рост. «Однако в ближайший год на бюджет будет много «нападений» с намерением нарастить расходную часть и, если получится, доходную. Приближаются выборы, и кто-то будет набирать таким образом очки в предвыборной гонке, а кто-то — выбивать финансирование программ социальных расходов, которые тоже принесут ему очки», — уверен эксперт.
